Posted 23 ноября 2018,, 07:52

Published 23 ноября 2018,, 07:52

Modified 17 сентября 2022,, 15:35

Updated 17 сентября 2022,, 15:35

Инклюзивность – первый гвоздь в крышку гроба российского образования

23 ноября 2018, 07:52
Имея благую цель, инклюзивность в России стала тем самым гвоздём в крышку гроба российского образования. По моему мнению, она не делает всех детей включёнными в процесс образования, а лишь усложняет и рушит и без того хрупкую систему, сложившуюся в наших школах.

В развитии современного российского образования можно наблюдать две ярко выраженные тенденции – инклюзивность и тотальная оцифровка процесса обучения. Если не вдаваться в хитросплетения педагогической теории, то инклюзивное образование представляет собой методологию, которая признаёт детей индивидуумами и стремится создать соответствующие потребностям каждого ученика комфортные условия обучения.

То есть, каждый ребёнок, сидящий по ту сторону парты, каким-бы он не был – яркая и неповторимая личность и ей нужно дать шанс раскрыться. Набирается, в результате, таких личностей примерно 30 штук (а в некоторых школах и того больше).

В общемировом масштабе инклюзия касается всех учащихся школы, но в России она приобретает в первую очередь направленность в работе с детьми-инвалидами. Хотя сейчас считается не корректным говорить «дети-инвалиды», потому будем использовать также такие слова как «особые дети» и «дети с ОВЗ».

Число особых детей растёт, и из года в год в российские школы приходят ученики с ограниченными возможностями здоровья. Чаще всего их включают в классы с детьми, которые не имеют заболеваний. Нередко формируются отдельные классы, полностью состоящие из детей с ОВЗ. Но о них мы говорить сегодня не будем. Мне хотелось бы коснуться первой упомянутой ситуации – смешении особых детей и учащихся без ограничений. Опять-таки инвалидность бывает разной – кто-то не слышит, кто-то плохо видит, ну а кто-то имеет особенности психического развития.

На моей практике попадался только слабослышащий учащийся, который особых проблем не создавал, а просто садился поближе и иногда переспрашивал то, что не услышит.

Но в рамках данной статьи я коснусь только детей с особенностями психического развития. Обозначив основные моменты, о которых будем говорить, перейдём к сути дела. На конкретных примерах я попытаюсь объяснить, почему считаю инклюзию гвоздём в крышку гроба российского образования.

В первый год работы в школе мне достался среди прочих 6 класс. На первом занятий я обратил внимание на мальчика, который тетради не имел, учебника не доставал, а просто сидел за партой и что-то рисовал, либо ковырялся в носу, с удивлением рассматривая то, что удавалось извлекать.

Назовём этого мальчика Димой. Естественно, я попытался разобраться, почему Дима откровенно халтурит на моих уроках, но остальной класс просто сказал мне «Это Дима, он всегда такой!». Оказалось, что у Димы есть определённые отклонения в развитии психики, он усваивает материал медленнее остальных. На фоне этого у ребёнка сформировалась низкая мотивация к учёбе, в результате чего он просто ничего не делал. При этом периодически на Диму что-то находило, и он начинал дёргать других учеников, щипаться, толкаться или, например, что-то громко рассказывать. Причём, повторюсь, такая ситуация была на любом уроке, независимо от учителя.

Специально для таких особых детей существует ПМПК - психологическая медико-педагогическая комиссия. Задачи специалистов, которые в неё входят, - выявить причины проблем в обучении ребёнка и рекомендовать ему образовательную программу, которую он сможет успешно освоить, а также дать рекомендации по преодолению или облегчению тех трудностей, которые у него есть (в учёбе, поведении, взаимоотношениях, здоровье, развитии). Казалось бы, всё просто – есть условный Дима, и мы решением педагогического совета направляем его на ПМПК. Но не так-то всё тут просто! Для этого необходимо согласие родителей и, кроме того, без него же руководство школы или классный руководитель не смогут узнать о том, была ли подобная комиссия ранее и какое решение она вынесла.

Желала ли мама Димы того, чтобы его направили на ПМПК? Естественно нет, так как считала, что у неё абсолютно нормальный и адекватный ребёнок. Просто педагогический коллектив не может найти к нему подход. Завучи и социальные педагоги 3 года бились с родителями, но в результате Диму просто перевели в другую школу, и в 7 классе стало намного спокойнее.

Но всегда ли заключение ПМПК является панацеей, спросите вы? Перейдём к следующей истории.

В 9 классе обучается юноша, имеющий официальное заключение комиссии о том, что у него задержка психического развития, что к нему нужен особый подход, определённые типы заданий и прочее. Назовём юношу Сергеем. Справка эта появилась, насколько я помню, с класса 6 или 7. Поскольку Сергей был официально признан особым ребёнком, то выставлять ему четвертные и итоговые отметки ниже «2» нельзя. То есть, как минимум, тройку каждый учитель должен был поставить.

Сергей, будучи хоть и с задержкой психического развития фишку раскусил, и, начиная с 7 класса, просто перестал что-либо делать на занятиях. Логика проста: у него справка, а значит, тройку в любом случае учитель поставит. Что делает Серёжка на уроках, находясь уже в 9 классе? Если всё же посещает занятия, то либо играет в телефончике, либо просто смотрит по сторонам, перекидываясь с другими учениками шуточками. На замечания не реагирует, так как знает, что ничего плохого у него в четверти не выйдет. Он так и говорит учителю «Вы же всё равно тройку поставите».

В конце четверти, когда за такой способ учёбы у Серёжи накапливается колонка «2», он приходит за заданиями. И делает их при помощи одноклассниц (ну вы же понимаете, что Серёжа особенный, а значит, ему нужна поддержка!), либо уносит домой, где мама садится и красивым почерком выполняет то, что велел учитель. Итогом работы Серёжи является пухлая тетрадочка, за которую он получает «3».

Я никоим образом не хочу говорить о том, что дети с ОВЗ ленивые и не желающие учиться. В этом году в 6 классе у меня есть девочка (назовём её Оля), которая тоже имеет задержку психического развития. Она добрая, весёлая, желает работать и работает, но у неё не получается так, как у других. Либо вовсе не получается. Особую растерянность у неё вызывают задания, где ответ представлен в виде переставленных местами букв. Она просто не может его выполнить. Но старается и на ту же «3» или даже «4» она работает. Родители в курсе проблем ребёнка, но из-за того, что в начальной школе отказывались отвести ребёнка на ПМПК, упустили момент, после которого дочь влилась в коллектив, и разрыв с ним может только сделать хуже.

Лейтмотив всех этих истории в том, что попытка включения детей с ОВЗ в стандартный классный коллектив в большинстве случаев не приносит пользы никому – ни педагогам, ни родителям, ни ребёнку. Либо коллектив от наличия таких детей начинает рушиться в плане дисциплины и успеваемости (так как учащиеся начинают копировать манеру поведения и отношение к учёбе у особого ребёнка), либо педагогу крайне сложно работать с такими детьми и уделять им в ограниченное учебное время особое внимание, либо ребёнку просто-напросто сложно быть наравне со всем классом.

Я не говорю, что детей-инвалидов теперь не нужно принимать в школы! Но обучением особых детей должны заниматься профессионалы – дефектологи, логопеды, психологи и психиатры. Да, я прошёл курс повышения квалификации по работе с детьми с ОВЗ, есть сертификат. Но обучение происходило всего 2 дня! Научился ли я чему-либо за это время? Ответ вы должны понимать сами.

Число приходящих в 1 классы детей растёт. В некоторых школах России уже есть 1М и 1У классы. При этом также растёт численность особых детей, причём из года в год. Получается, в стандартном классе минимум 30 человек, из них 5 или 6 будут детьми с ОВЗ.

У учителя всего 40 минут, за которые нужно не просто провести занятие в соответствии с требованиями ФГОС нового поколения, но и уделить внимание каждому из особых детей. И хорошо, если это 5 или 6 условных Оль, которые желают учиться. А если это Димы и Серёжи, понимающие, что им всё равно поставят оценку и это точно будет не «2»?

Таким образом, имея благую цель, инклюзивность в России стала тем самым гвоздём в крышку гроба российского образования. По моему мнению, она не делает всех детей включёнными в процесс образования, а лишь усложняет и рушит и без того хрупкую систему, сложившуюся в наших школах. Для обучения особых детей необходимо привлекать специалистов. Но проблема в том, что их труд должен оплачиваться, причём в значительной степени больше, чем труд учителей обычной школы.

Но надеяться на то, что кто-то в Министерстве просвещения осознает происходящие в системе губительные процессы, бессмысленно. Оплачивать что-то и вкладывать в действенное развитие системы образования, решая её главные проблемы, никто не хочет и не будет. Гораздо проще впихнуть детей с ОВЗ в общий класс и обязать педагога и школу создать все необходимые условия для полноценного обучения таких детей с учётом всех их особенностей.

О других гвоздях, которые давно вбиты, планирую рассказать в последующих заметках колонки.

"