«Хоронили напротив дома»: откровения беженки о жизни под обстрелами и дороге в Тагил
Три года назад 62-летняя Елена (прим. — имя изменено) сделала в квартире ремонт. Наверняка она долго подбирала обои, сравнивала цвет линолеума или ламината, заказывала потолки, думала, как бы лучше обставить комнаты после завершения работ. А затем с особой бережливостью неработающей хозяйки относилась к обновленному интерьеру. Проживала Елена с мужем-инвалидом и 13-летней внучкой в небольшом городке Украины, где последние восемь лет было тихо.
Начало
С конца февраля этого года как Елена, так и ее соседи внимательно следили за новостями. О переезде даже не задумывались. Во-первых, был один «прилет» в дом, во-вторых, все до единого верили, что «скоро все закончится».
Через несколько недель под городом пенсионерки начались бои, в это же время его покинули местная власть и полиция. Жители остались один на один с непотушенными пожарами от прилетающих ракет (со стороны украинских военных, со слов собеседницы) и с мародерами, разграбившими магазины.
Спустя еще неделю власть появилась — зашли батальоны, по словам Елены, ВСУ. Начали бесцельно стрелять по жилым домам. Горожан тогда было много, ведь надежда на быстрый исход спецоперации не покидала. С того дня пенсионерка упрятала внучку в убежище, а сама с мужем-колясочником переехала в подъезд.
В квартире больше не жили. Залетали на несколько минут, чтобы что-то взять, — вспоминает беженка.
Со слов женщины, иногда приезжала гуманитарная помощь, но выходить за ней было крайне небезопасно, поэтому спасались тем, что есть. Воду, например, пили техническую, прямо из отопительных радиаторов.
Местная церковь выделила для погребения небольшой участок земли возле храма. Закапывали неглубоко — для дальнейшего перезахоронения. Вскоре между могилами оставались лишь узкие тропинки, и холмы с крестами начали появляться прямо во дворах.
Разрасталось очень быстро. Когда мы уезжали, молодого парнишку хоронили напротив подъезда, — говорит Елена.
Постепенно город превращался в руины. Подъезд, где жила женщина с мужем, остался нетронутым, а вот соседний снесло так, что от квартир практически ничего не осталось.
Цел ли мой дом сейчас — не скажу. Целых домов там нет. Отдельные части только. Окна у всех разбиты, рамы вылетели. Если прилетело, никто же не тушит. И оно все пошло, поехало, — женщина проводит рукой снизу вверх.
Дорога в никуда
Выехать из города, находящегося на передовой, достаточно сложно, говорит Елена. Жителям необходимо знать время открытия гуманитарных коридоров. И, более того, куда и когда приезжает транспорт для эвакуации. Пенсионерке удалось договориться с организацией «Красный крест». Женщина подчеркивает, что сделать это было непросто.
Довезли пенсионерку, ее мужа, внучку и собаку до города, где в местной школе находился пункт временного размещения. Жить в нем можно было несколько дней, но семья провела там три недели. Образование, кстати, не прекращалось — все украинские школьники учились дистанционно. Если удавалось, конечно, в подвале или убежище выйти на связь с учителями.
Внучка училась дистанционно. Я и настаивала, чтобы она доучилась и перешла в следующий класс, — рассказывает пенсионерка.
Из школы переселенцы добрались до границы с Россией, оттуда — в крымский город Джанкой. И если для семьи Елены побег — спасение, то для некоторых ее соотечественников он стал прибыльным делом.
Цена побега
Бесплатного транспорта из одного населенного пункта в другой нет. На дорогах работают перевозчики, у каждого из которых фиксированная стоимость за сотню километров. Например, путь от школы до границы с Россией обошелся Елене около 25 тысяч рублей в переводе на местную валюту, то есть по пять тысяч гривен за человека. От Джанкоя до места расселения беженцев — около пяти тысяч рублей (по тысяче гривен с пассажира).
«Нам повезло», — повторяет Елена, когда рассказывает о договоренности с «Красным крестом», отсутствии обстрелов по пути и быстром расселении.
Мои соседи рассказывали, что по пути некоторым даже в спину стреляли, а нам повезло — обстрелов вообще не было. На блокпостах документы проверяли и все. Останавливали и внимательно допрашивали только молодых мужчин, — делится женщина.
Сейчас семья Елены вместе с другими беженцами проживает на базе отдыха «Соловьиная роща» в Нижнем Тагиле. Здесь они в безопасности, но надежда, которая таилась в душе с первых взрывов, не изменилась. «Скоро все закончится».
Все хотят домой. Не знаю, я думаю, кто на эту сторону переехал, и кто не на этой. Все равно все хотят домой, — признается Елена.
Напомним, пункт временного размещения беженцев посетили глава Нижнего Тагила Владислав Пинаев и заместитель губернатора Свердловской области Павел Креков. По их словам, вынужденных переселенцев обеспечат теплыми вещами, инвалидов и пожилых людей при необходимости поселят в интернате, а юных украинцев в День города вывезут на празднование 300-летия.