Новый главный архитектор Нижнего Тагила: «Меня интересует масштаб работы»

– Вы родились на Кубани, учились в Екатеринбурге, большую часть жизни прожили в Перми. Как вы оказались в Нижнем Тагиле?

– Во-первых, сейчас у нас округа у нас разные, а раньше Пермь относилась к Уральскому, то есть уже не чужой человек. Во-вторых, я закончил Свердловский архитектурный институт, школа-то одна. Во времена, когда я учился, если я не ошибаюсь, было всего три института специализированных: московский, свердловский и алма-атинский. Когда я поступал, это была Олимпиада–80, Москва была закрыта. Туда даже из центрального региона люди не могли поехать экзамены сдавать, поэтому Свердловск был одним из основных мест, куда все ринулись. Регион мне знаком не понаслышке, единственное, что я в Тагиле никогда не бывал, но расстояние небольшое, я же не из Владивостока приехал.

– Кто вас пригласил стать главным архитектором?

– Давайте не будем забегать вперед, я пока не главный архитектор, а только исполняю обязанности, впереди еще будет конкурс. В конкурсе мне посоветовал принять участие мой преподаватель – Андрей Михайлович Ликин, который был руководителем моего дипломного проекта. Он творческую деятельность в Тагиле начинал после УПИ. Я ему сказал, что работу в последнее время ищу, а через месяц он мне говорит: «Есть вакансия, посмотри».

Почему вы приняли решение переехать в Нижний Тагил? Насколько я понимаю, заработная плата у начальника управления не очень большая.

– Меня на данном этапе интересует не столько финансовая составляющая, сколько масштаб работы и ее значимость. Каждый для себя ищет баланс между желанием заработать и реализовать свои мечты, реализоваться в профессии. Если я люблю этим заниматься, то почему я должен себя этого лишать? Когда мне надо было, я уходил и зарабатывал деньги. В настоящий момент мне бы хотелось заниматься тем, что я люблю.

Я не представлял раньше, что это за город, а когда три недели назад приехал, посмотрел, он мне понравился. При всех нюансах, Нижний Тагил – большой хороший развивающийся город. В отличие от многих городов, которые пишут, что в перспективе население потеряют, вы пишите в генплане, что собираетесь расти.

– Какие ключевые задачи перед вами поставило руководство города?

– Конкретных задач не было, пока рано, еще должен конкурс состояться. Сейчас задача стоит простая – осознать, какая картина в целом. Градостроительство – это целый комплекс мероприятий, который подразумевает и стратегические направления, и реальную работу с застройщиками, инвесторами, с простым населением, развитие инфраструктуры, решение социальных проблем.

А главная задача, насколько понимаю, – ускорить процессы реализации решений, которые стоят перед главой, перед областью в свете общегосударственных задач. Возможно, на меня понадеялись, потому что я побывал в шкуре и проектировщика, который занимался архитектурным и градостроительным проектированием, и административной работой я занимался, часть карьеры в свободном плавании провел, был и застройщиком, и в дорожной сфере поработал.

– После увольнения вашего предшественника мэр Владислав Пинаев сказал, что думает о разделении обязанностей начальника управления, который должен заниматься текучкой, и главного архитектора, который должен мыслить стратегически о градостроительной политике. Вы обсуждали такое разделение с Владиславом Юрьевичем и какова ваша позиция на этот счет?

– Нет, не обсуждали. Разделить можно, структуру можно организовать как угодно, главное, чтобы результат был. Но кто будет в ответе за конечный результат? Когда два человека отвечают за одно, иногда не понятно, с кого спросить. Я сторонник того, чтобы один человек за всё отвечал.

– Вы уже успели познакомиться с командой, отметить какие-то проблемы или, наоборот, позитивные моменты?

– До личных дел я еще не добрался, чтобы познакомиться с некоторыми вещами, которые меня интересуют. Я работал и в миллионной Перми, и в 70-тысячном Краснокамском районе, то есть мне есть с чем сравнивать, и у вас вполне на уровне всё. У вас есть МУ «Геоинформационная система», в составе которого планировщики работают – целое подразделение, которое занимается разработкой градостроительной документацией. То есть не утрачено это всё, не отдано на откуп. Хорошо, что «Тагилгражданпроект» есть. В «Пермгражданпроекте» осталось 20-30 человек, и это в городе-миллионнике, а в Тагиле, насколько я понял, человек 60, если не больше. На мой взгляд, это позволит некоторые вопросы более оперативно решать.

– Что вы думаете о Нижнем Тагиле как архитектор, вы успели посмотреть город?

– Я еще раз говорю, первое впечатление – хороший город. Рядом еще более хороший город. По правобережной части я покатался, по центральной части. На левобережной меньше был, но вчера ездили в район трамплинов. Не был в месте, где мост будут строить, надо посмотреть.

Пермь, Екатеринбург, Нижний Тагил очень похожи, отличаются, может быть, размерами, но не отличаются историей сильно. У всех в основе металлургическая промышленность, везде в центре города завод старый какой-нибудь, медеплавильный или железоделательный. Все они примерно основаны в одно время и скоро будут 300 лет отмечать. И все занялись благоустройством центральных частей. Вот абсолютно одинаковые ситуации.

Другое дело, в Перми, в отличие от Екатеринбурга и Нижнего Тагила, река в самом узком месте километровая, но к реке очень сложно подойти. Только в центре есть трехкилометровый участок набережной, а практически на всем остальном протяжении стоят заводы, порты или промышленные предприятия, поэтому разница колоссальная в восприятии.

– Есть какие-то конкретные здания или объекты в Нижнем Тагиле, которые вам очень понравились, и те, которые вас ужаснули?

– На счет «ужаснули», я таких не заметил вообще. Какие понравились? Мне центральная часть ваша очень понравилась. Имеется в виду пространство, которое сформировано вокруг улицы Ленина. Театр… много есть зданий, которые достойно выглядят. Из новых я мало пока увидел.

– Если говорить о ваших профессиональных предпочтениях, вы скорее консерватор или новатор? Как вы относитесь к современной урбанистике, архитектуре, искусству?

– Вы знаете, я постарался бы держать при себе свои личные предпочтения. Я готов как профессионал давать рекомендации или высказать свое мнение, если меня об этом спросят. Заказчик – это люди, и я не могу навязать заказчику свое видение. Есть уникумы определенные, как Гауди, которого однажды увидел меценат и разрешил делать всё, что тот хочет.

Я вам так скажу, чем дольше я живу, тем больше мне нравятся исторические части городов, имеющие свой облик, который формировался достаточно долго. Современная архитектура часто страдает из-за того, что в ней прослеживается нечто интернациональное, без каких-то местных колоритов и особенностей. Да, она часто масштабами своими поражает. Недавно посмотрел в Питере вблизи здание «Газпрома» (Лахта-центр), я бы сказал, что мне оно нравится.

– А вам нравится, как это здание вписывается в панораму исторической застройки?

– И с этой точки зрения тоже нравится, потому что оно силуэт формирует, особенно если вы со стороны залива смотрите.

– Как вы относитесь к урбанистике, на которой сейчас многие помешаны?

– Если я правильно понимаю, говоря об урбанистике, люди одновременно имеют в виду и создание комфортной среды для жизни, и основные принципы градостроительства, собственно застройки городов. Только я не понимаю, как это связано со словом урбанистика? С тех пор, когда я учился, принципы нисколько не изменились, всё было то же самое: малоэтажная застройка, благоустройство, велосипедные дорожки. Мне странно, что это сейчас новостью для многих стало.

Проблема в том, что мы сейчас начинаем заниматься теорией. Мы говорим о концепциях идеального города, которых на протяжении лет предлагали десятки. В академии я пытался приблизить студентов к реальности, не абстрактные темы решать, а животрепещущие.

– Московская программа «Моя улица» вам нравится?

– Я с ней не очень знаком.

– Часто бывают ситуации, когда архитекторам приходится доказывать руководству, что быстрее и дешевле – не значит лучше, а то, что власти считают красивым, безвкусно. Вы готовы до последнего доказывать свою точку зрения или вы скорее конформист?

– Мое дело – не навязать свою точку зрения, а уберечь от ошибок. Красота – немаловажный факт, но есть много нюансов, которые тоже важны, а внешне никак не проявляются. Здание должно в первую очередь стоят и не падать. Бывают, конечно, безнадежные ситуации, но надеюсь, что в Нижнем Тагиле всё будет хорошо. А вообще здания не вечны. Пройдет время, и даже архитектурные ошибки можно будет исправить.

– То есть вы не уволитесь, если будете категорически с чем-то не согласны, а вас будут продавливать?

– За мою предыдущую деятельность два раза из четырех я ушел именно по этим причинам, про которые вы говорите. Но я не не согласен был, а, вернее, хотел сделать что-то, а мне не дали. Хотел организовать работу с Союзом архитекторов, работать с архитектурным сообществом по конкурсным процедурам, которые прописаны в законодательстве, но меня не услышали. Но расставались мы всегда по-доброму, тем более, никто не выгонял меня никогда.

Я бы хотел в этом направлении двигаться в Нижнем Тагиле, встретиться с местными архитекторами, организовать сообщество, которое будет совместно с управлением заниматься проектированием, градостроительством.

– Градостроительная стратегия должна реализовываться в течение нескольких лет, а то и десятилетий. Но часто со сменой главного архитектора стратегия меняется, и всё начинается заново. Насколько долго вы готовы задержаться в Нижнем Тагиле?

– Сколько лет я себе отмерил? Я не представляю себе даже. У меня есть желание работать в этой области и именно на этой должности. Я в этом всю жизнь.

– Вы не боитесь разочароваться, что у вас не будет больших задач? Нижний Тагил всё-таки не миллионник…

– Мне кажется, город достаточно большой, и здесь всего достаточно, чтобы реализоваться. Результат и изменения всем хочется увидеть, но значит время определенное должен пройти. И главная задача – ускорить этот процесс, чтобы задумки быстрее воплощались. Часто говорят, что чего-то не хватает: то ли специалистов, то ли денег... Думаю, не хватает самоорганизации и желания.