«Зверей люблю, людей — выборочно»

Сотни комментариев огорченных посетителей в соцсетях — так встретили тагильчане новость о закрытии зоопарка в Николо-Павловском. Нашлись и те, кто обрадовался такому результату закона о гуманном отношении к животным. Редакция решила узнать, что же случилось с этим бизнесом на самом деле.

Как все начиналось? Почему вы открыли зоопарк?

Не планировалось вообще открывать зоопарк. Я как банковский работник была в командировке в Москве и попала в город Видное. Там я увидела, как павлины гуляют на свободном выгуле. И меня это очаровало, из этой командировки я привезла первого павлина. Потом появились белки, еноты. Жить в частном доме, когда ты любишь природу и чтобы рядом с тобой животные жили в свободном выгуле — это идеально, на тот момент мне так казалось. Потом, когда многие стали приезжать, смотреть — любопытно, экзотика, павлины ходят — мы понимали, что много времени тратим на это, и решили: почему бы всем не показать тогда. Не закрытой аудитории, а уже всем. Так у нас появились вольеры на первых шести сотках (первая часть зоопарка) и там были различные животные, но крупных хищников не было.

Сейчас в зоопарке порядка ста питомцев — это и грызуны, и хищники, и птицы. Тагильчане больше всего любят фотографироваться с оленем, енотами, медведем, рысью и леопардом. Каждое животное имеет свою историю. И свою стоимость: бесплатно зоопарку достался лишь один зверь — рыжая лиса. За всех остальных зверей приходилось платить, цены достигали сотни тысяч рублей.

Собирали животных по всей стране, это в основном были частные руки, квартиры, дома. Мы забирали их оттуда, покупали у людей, которые не могли их содержать. Из всего зоопарка нам бесплатно досталась только одна рыжая лиса. Честно говоря, я не считала, не задавалась целью посчитать, сколько стоят все животные. Минимально стоят курицы, кролики. Породистые курицы — 1200 рублей, нам их никто не приносил, мы их тоже покупали. Самое дорогое животное — это леопард, он стоит 400 тысяч рублей. Все цены на животных в открытом доступе, можно в интернете посмотреть. Обезьяны, которых мы покупали в теплый зоопарк, саймири — излишки тюменского зоопарка на горячих источниках. Оттуда брали саймири (100 тысяч) и носуху. Животные, рожденные в зоопарке, — это излишки, и никто не хочет кормить лишний рот, поэтому зоопарки имеют такую практику продавать животных, и на это живут.

Расходы на приобретение животных — разовые, а вот содержание зоопарка требует регулярных денежных вливаний.

Содержание подразумевает не только питание — это медикаменты, ветеринар. Летом в полноценном режиме (каждый день, кроме понедельника) у нас работали четыре сотрудника с зарплатой по 25 тысяч рублей. Если примерно посчитать примерно, то содержание зоопарка с учетом питания в месяц в 100-120 тысяч обходится. Нет людей — мы ничего не заработали.

Ни из каких других источников мы деньги не брали, мы никогда не просили помощи ни у кого. Никто нам не давал деньги, ни кредитами, ни благотворительностью мы не пользовались. Мы не ходили в город, ни у кого не просили средств на содержание. Все, что мы заработали, — на это мы и существовали,рассказывает Оксана Полякова.

Я не скажу, что это в убыток себе, просто мы 7 лет работали, мы четко понимали, что зима — это несезон. Сезон с 1 мая по 15 сентября, остальное время — зима. И все делилось на эти периоды. Зимой мы работали только в выходные дни. Конечно, летом мы нарабатывали больше, это был задел на зиму. Два года практики было — новогодние елки, мы проводили их для привлечения, чтобы люди не только в праздничные дни приезжали, а начинали еще в декабре. Елки проходили «на ура».

А кафе приносило прибыль?

Кафе у нас было создано для удобства людей: где поставить кассу, людям отдохнуть. Люди же приезжают не просто пройтись и уйти, у нас есть посетители, которые зимой с 11 и до 16 часов у нас, с открытия до закрытия. Летом очень долго люди у нас находятся. Они зашли в кафе, отдохнули, пошли снова. Время никогда никто не ограничивал. Территория была создана в том числе и для отдыха. Кафе — честно могу сказать — отрабатывало зарплату сотрудников. Мы в принципе кафе строили, не рассчитывая на прибыль. Кафе несет прибыль только в полноценной работе, когда есть приготовление пищи. У нас это — точка перекуса, как раньше называлось — буфет. Поэтому оно дохода никакого не несет.

Все, что мы зарабатывали со входа в зоопарк, мы на это кормили животных, содержали их, платили сотрудникам зарплату, что-то оставалось на зарплату моей семьи — мы тоже на что-то должны жить. В убыток себе мы никогда не работали, здесь мы правильно все выстроили. Мы не брали животных, которых мы четко понимали, что не сможем прокормить. Были предложения не одного медведя держать. Но тогда весь зоопарк работал бы на кучу этих медведей. Или взять льва — он есть достаточно много мяса по сравнению с леопардом или рысью. Поэтому таких животных крупных мы не брали, понимая, что мы не сможем их прокормить.

То есть вопрос рентабельности бизнеса не стоял, это закрытие — не банкротство?

Закрытие происходит абсолютно не из-за финансов. В данном случае вопрос стал ребром. В декабре прошлого года мы ходили в Николо-Павловском на прием к главе ГГО Дмитрию Летникову. Вышел закон о гуманном отношении к животным, нам нужна территория, чтобы мы работали в рамках нового закона, с правильным назначением земли и санитарной зоной. Администрация ГГО ни в чем не виновата, они сделали все, что могли. На участке, который нам предложили изначально, оказалось, идет газовая труба высокого давления. Я сама была в газовой службе, и мы предлагали варианты: разделить зоопарк на две части, как-то выгородить этот газопровод, но не пришли к общему согласию.

Потом мы начали искать второй вариант, мы были в лесничестве, искали земли лесного фонда. Потом нам администрация предложила землю в другом месте, но там болотистая земля. Чтобы там просто подъезд сделать, не одну сотню Камазов бута загнать туда, это бешеные деньги только на дорогу. Я уж молчу, что там нет коммуникаций.

Потом выяснилось, что участок, который был рядом с первым, он был в аренде у других людей и они его не использовали. Там было 13 гектаров, у них этот участок забрали. Это были старые николо-павловские тепличники, там в земле фундамент. Эта земля хоть и стоит как сельхозназначения, ее пахать никто и никогда не будет, потому что внутри бетон. И из этих 13 гектаров администрация нам отрубила кусочек в 2,5 га. Нас этот вариант устроил.

Сама процедура длится очень долго. Сначала проходят публичные слушания — раз в месяц. Потом дума решает — тоже раз в месяц. И это происходило с каждым участком, поэтому такая длинная история. С последний участком мы вроде договорились, прошли думу и понимали, что нам этот участок дают. Чтобы ускорить процесс — зимой строить нельзя, начали работы. Хотя о договоре аренды еще не шла речь. Да, мы торопились, вложились в кота в мешке.

Эту землю перевели в правильное назначение — из сельхоз в культурное развитие, цирки и зверинцы. Когда я взяла в руки выписку, я сначала глазам своим не поверила — 26,375 млн рублей. Я думала, это ошибка в нулях, изначально участок стоил 26 тысяч. В Росреестре выяснилось, что действительно при переводе земли применяется индекс 1010. То есть автоматически земля становится дороже.

Администрация пошла на встречу, предложила не покупать по кадастровой стоимости, а брать в аренду под 6% — это 1,5 млн в год, по 120 тысяч в месяц. Я столько зимой зарабатываю, чтобы отдать это за аренду. Это неподъемная сумма.

Предложили по оценочной стоимости, минимум аренды — 9 тысяч в месяц, это фактически взять на себя сейчас кредит, платить его и мне еще строиться надо! А договор аренды заключается на три года, а потом не дай бог поменялись власти, еще что-то, и нас выгонят с этой земли. И куда мы, столько строились…

Был вариант, я кинулась в крайности. Зона парковки и кафе выведена в зону «земля коммерческого назначения». Но после 1 января 2020 года человек может содержать и не может показывать. Поэтому в сентябре я предусмотрительно открыла общественную организацию, и мы всех животных перевели туда. Но если перевести эту землю тоже в коммерческую — в любом случае коэффициент 1010 будет применен, соответственно, налог я буду платить с этой земли огромный.

Сейчас шумиха началась, к нам точно начнут ходить проверяющие. Я понимаю, что я попадаю на штрафы. Я готова была к этому, но я могла бы сказать: у нас есть земля, подождите, мы построимся и уйдем. Но сейчас я ничем не могу оперировать, мне идти некуда, остается единственный выход: содержать этих животных. Видит бог, я хотела создать им лучшие условия на новом участке, сделать большие вольеры. Но увы.

Начинался бизнес не без проблем: открытию зоопарка соседи сначала не обрадовались.

В начале соседи писали жалобы по первости, причем не те, что рядом с нами. У нас 24-й дом, а писали через несколько домов, по поводу запаха. Были суды, нас вызывали, в том числе в Роспотребнадзор. Я еще до этого заявления сделала замеры у себя, мы заплатили специалистам, они сделали замеры и проверили в Роспотребнадзоре, у нас превышений нет.

Дорогу мы в порядок привели, зимой ее чистим на свои деньги, ни с кого не просим денег, хотя это дорога общего пользования. Ближайший сосед претензий не имеет, напротив участок — попросили в прошлом году его продать, он был пустой. Хотели парковку там сделать. А здесь расшириться. Он сказал, что будет строиться. И он строится. Если бы здесь все было критично — он бы никогда не стал строиться. У соседей претензий нет к нам.

Новый закон — действительно гуманный?

Закон о гуманном отношении к животным — не додуман, очень щекотливый, который касается всех частных зоопарков. Может быть, должна быть какая-то служба, которая бы контролировала эти зоопарки, смотрела условия содержания, работала с ветеринарами.

Пока ты животное не увидишь — ты не поймешь, хорошо или плохо его содержат. Должен быть какой-то орган, который бы не просто отсекал эти зоопарки, а конкретно курировал их, смотрел. Может дать эти полномочия Роспотребнадзору, Сельхознадзору, министерству природы, чтобы человек ездил сюда и проверял, как содержится зверь.

А те требования, которые сейчас прописаны в законодательстве, по которым прокуратура наказывает зоопарки… Вы посмотрите, у нас нет никаких навозных куч, животные все в порядке, никакой живности — крыс или мышей — нет.

Требуется, чтобы в штате был ветеринарный врач. Зачем он в штате, если все животные прививаются один раз в год, а остальное все у них хорошо? Если у нас что-то происходит, у нас есть договор с ветслужбой, мы звоним в любое время дня и ночи, они приезжают по конкретному случаю. А иметь ветеринара, только чтобы он был… понимаю, если это огромный государственный зоопарк, там ему есть чем заняться. А требования предъявляются ко всем одинаковые. Закон вышел, что нельзя содержать в квартирах, частных домах — в квартирах я согласна. Но частная земля — у кого-то может быть 2 гектара, а у кого-то 2 сотки, это почему не принимается во внимание? И, может, в этом частном подсобном хозяйстве животное содержится лучше, чем в государственном зоопарке. Увы, судьбу животного не отслеживает никто из надзорных органов, по факту не видит, хорошо животному или нет.

«Тайган» и хейтеры

Парк львов «Тайган», в том числе из-за ситуации с которым Оксана Полякова приняла решение закрываться, находится в Крыму на территории 35 га. Львы, тигры, медведи — многочисленные хищники, живущие на открытой местности, могут оказаться без еды, поскольку стоит вопрос о закрытии парка. Парку Олега Зубкова, который на свои средства выкупил заброшенную территорию бывшей военной части, уже выписаны штрафы от разных инстанций. Последний — на 500 тысяч рублей — ему назначили в конце ноября. 3 декабря в Крыму состоялось судебное заседание, на котором решено отложить слушание дела до конца месяца. Свою поддержку парку Зубкова высказали дрессировщик Эдгард Запашный и певец Филипп Киркоров. В сентябре этого года Оксана Полякова съездила в этот парк для обмена опытом.

Я специально была в Тайгане, мы ездили с другими частными зоопарками из Тюмени, Каменска-Уральского (он недавно закрылся из-за жалобы соседа, не смог отстоять себя). Мы собирались для создания ассоциации частных зоопарков. У Зубкова самый большой частный зоопарк, мы ездили посмотреть на такую махину в 35 гектаров и как это все содержится. И чтобы и иметь в ассоциации своих юристов, в случае каких-то проверок я защищаю сама себя, я не использую юристов. Однако в этом году вышло новое в законодательстве: теперь мы не можем сами себя защищать, не имея высшего юридического образования. Я ездила в Тайган не как посетитель, я видела каждый закуток, я видела оперативки, проходящие в 7 утра.

Единственное, что меня огорчило, это поведение людей. Люди творят то, что они хотят. Эти люди как раз ничего не понимают, для них животные — это развлечение. Курящие и пьющие обезьяны — вы понимаете вообще?! Со мной стояли рядом посетители, мне хотелось сказать им: вы понимаете что вы творите?

В соцсетях и роликах блогеров идут споры о качестве содержания животных в «Тайгане». С хэйтерством в свой адрес после поездки в крымский парк львов столкнулась и Оксана Полякова.

Я когда приехала из «Тайгана», мне написали люди из реабилитационного центра «Велес» под Санкт-Петербургом, которые всю эту бучу и раздули. Есть кучка людей, которая называет себя зоозащитниками, в частности это Александр Федоров, не знаю он купленный или нет, но он владелец этого центра «Велес». В этом реабилитационном центре животные реально живут по колено в говне! Почему этим никто не занимается, это что за реабилитация, это что за достойное доживание животных? И этот человек поднимает хвост на Зубкова, у которого львы в этой саванне с огромной территорией живут!

В группе «Тайган на крови», где парк обвиняется в жестоком обращении с животными, сектантстве и многочисленных нарушениях закона, после публикации TagilCity.ru о закрытии зоопарка «Гринпол» появился пост, где Полякову и Зубкова назвали живодерами.

Там все про меня в подробностях выложено, что со мной кто-то общался, что я такая-сякая, приезжала на самом деле договариваться взять льва… После такого я говорю: животных люблю, людей выборочно. Чем больше общаешься с такими, тем больше понимаешь, что любишь животных.

Посетителям тагильского зоопарка известна история косули, которая осталась без ноги, а после ей был сделан специальный протез.

Ульяна попала в зоопарк после ДТП: в аварии пострадала ее передняя ножка. Лечение не помогло — кости не срослись, поэтому ногу пришлось ампутировать. А позже ортопед из Екатеринбурга сделал протез для нашей косули. Теперь она может передвигаться на 4 конечностях.

Косуля — не единственный зверь с травмой, который живет у нас. Журавли оба травмированные, филины и сова были переданы нам из реабилитационного центра «Халзан», ворон попал к нам тоже травмированным, живут краснокнижные хищники без крыльев. Такие травмированные животные никогда не вернутся в природу, но могут жить у нас.

Наши дети, к сожалению, знают, кто такой дикобраз только из мультиков. Они приезжают и говорят: о, ежик! И самый бич общества — мы практически не разговариваем с детьми, это болезнь. Мы 7 лет это наблюдаем и это прогрессирует. Взрослые-то не отличают животных, что уж говорить о детях. О культуре поведения если говорить — этому где научат? В магазинах никто не остановит и ничего не скажет. А тут редкий случай, когда можно увидеть, как мама сидит у вольера и объясняет: видишь, у косули ножки нет… Вот она — гуманность, а не то, что в этом законе прописали!уверена Оксана Полякова.

Это конец?

Из «Тайгана» мне звонили, поддерживали, сказали, что надо бороться. Но бороться, честно говоря, в нашей стране фактически не возможно. Мы, вероятно, откроемся как центр реабилитации и будем принимать пожертвования. Все, чем сейчас могут помочь люди — мы не отказываемся. Кто-то предлагает крупы, еще что-то. Мы не разрешаем самим кормить, но продуктам, которые нам привезут, мы будем рады.

Животных будем продавать, бесплатно-то каждый заберет. Объявления по обезьянам, попугаям о продаже у нас уже в зоопарке висят. По животным, которых можно в частные руки отдать. Леопарда точно только в зоопарк куда-то пристраивать.

Я сейчас в таком состоянии нахожусь, не понимаю. Я говорю, что мне нужно продать животных [у Оксаны срывается голос, слышны слезы]… Вот если будут забирать медведя — только чтобы меня дома не было. Я по сути предала этого ребенка, которого я отдаю сейчас в какие-то руки, и не знаю, как он будет там жить. И я точно не приеду смотреть его дальнейшую судьбу, это получается — сначала предать, отдать, а потом ходить интересоваться, как он там… У меня не хватит ни физических, ни моральных сил. Я понимаю, что я сейчас предаю их, но у меня нет другого выхода сейчас.

Обезьян мы продаем потому, что нам сейчас нужно на что-то кормить животных. Если запас мяса есть на месяц, то фрукты не хранятся. На неделю на теплый зоопарк надо 3000 рублей только на фрукты и молочную продукцию. В месяц 12-15 тысяч. Мне надо провести елки, я людям обещала, продала билеты. Животных не уберу точно до 4 января. Те договоры, которые будут по продаже, — по ним забирать будут только после этой даты. Может быть к этому времени мы найдем еще какой-то выход, но работать как зоопарк точно не будем. У нас уволились сотрудники, люди тоже хотят стабильности. Поэтому на сто голов я осталась одна, и я безусловно буду их кормить и чистить.

Открыть зоопарк в другом городе — такой вариант тоже рассматривался, но от него отказались.

Удаленность, это раз. Нужно рассматривать вопрос о переезде, плюс строительство — это очень проблематично. Потому и искали вариант здесь. Раз уж живем в селе, мы сюда семь лет людей привлекали. В нашем Николо-Павловском больше нет ничего: церковь и зоопарк, больше здесь смотреть нечего абсолютно. Поэтому и хотелось остаться здесь на этой территории. Люди предлагают петиции, в «Народный фронт» обратиться, но это все смех, вон «Тайгану» ничего не помогает, кому мы-то тут нужны в Николо-Павловском…