Только за последний год областной суд Свердловской области рассмотрел около 100 подобных дел, и это только те, которые были поданы в апелляционном порядке по инициативе какой-либо из сторон. В большинстве случаев облсуд не менял решение первой инстанции о возмещении морального вреда родственникам умершего или пациенту, который пострадал в следствии ненадлежащих медицинских услуг, а иногда и вовсе увеличивал сумму. В итоге свердловские больницы выплатили пострадавшим не менее 7 млн рублей. Эта цифра подсчитана редакцией TagilCity.ru путем суммирования назначенных компенсаций из опубликованных решений на сайте Областного суда Свердловской области. В реальности она может быть в несколько раз выше.
Так, учитель математики из Алапаевска взыскала с местной больницы один миллион рублей за несвоевременно поставленный диагноз. В мае 2019 года женщина проходила профосмотр, после которого ей сообщили, что никаких противопоказаний к работе у нее нет. Однако уже декабре преподавателю ставят серьезный диагноз, а также она узнает из медицинских документов, что на профосмотре уже были предпосылки к заболеванию, но ее никто об этом не уведомил.
В результате бездействия ГАУЗ СО «Алапаевская городская больница», а именно несообщении информации о состоянии здоровья, отсутствии предложения провести дополнительную диагностику причин выявленной патологии, не проведение дополнительных медицинских исследований, не проведение своевременного лечения, был причинен не только имущественный вред, но и физические и нравственные страдания, — говорится в решении суда.
В итоге городской суд постановил взыскать с медучреждения 800 тысяч рублей в качестве морального ущерба. После апелляции в областном суде сумма увеличилась до одного миллиона рублей.
В некоторых случаях при смерти пациента на возмещение морального вреда подают все ближайшие родственники умершего. Например, в Качканаре в 2019 году скончался многодетный отец, который умер в больнице от инфаркта. При этом днем ранее в этой же больнице ему поставили диагноз «грудной остеохондроз с болевым синдромом», сделали обезболивающий укол и отпустили домой.
Согласно заключению комиссионной экспертизы, диагноз «грудной остеохондроз с болевым синдромом» установлен неверно, что и определило дальнейшую неверную тактику, диагностику и лечение. Объем произведенного исследования не полный, — сказано в судебной документации.
В итоге близкие умершего обратились в суд с требованием возмещения морального вреда. Суд первой инстанции постановил взыскать в пользу супруги и двух родных детей покойного по 50 тысяч рублей, родителям — по 15 тысяч рублей, двум неродным детям — по 10 тысяч рублей. После апелляции эти суммы увеличились до 100 тысяч рублей каждому члену семьи.
Также, согласно решениям Облсуда, семейная пара взыскала 1,2 млн рублей с Тавдинской больницы за смерть ребенка при родах, 500 тысяч рублей за моральный вред получил житель Краснотурьинска за смерть матери, 1,8 млн рублей взыскали три родственника умершего пациента с Городской клинической больницы Екатеринбурга и еще 800 тысяч рублей с Дегтярской больницы, 100 тысяч рублей получила жительница Сухого Лога за неправильно поставленный диагноз.
О систематических нарушениях в сфере оказания медицинских услуг больницами Свердловской области говорят и судебные иски от страховых компаний. После их проверок оказывалось, что медучреждения не в полной мере предоставляют помощь пациентам или не предоставляют вовсе. В этом случае страховая вставляет больницам штрафы. Однако, те в свою очередь, не оплачивают их и дело заканчивается судами. Например, в 2022 году страховая компания «Астрамед-МС» подала иск в свердловский Арбитражный суд, чтобы взыскать с Бисертской больницы 632 тысячи рублей в качестве штрафа за неоказание медицинских услуг по ОМС. В итоге судебные претензии истца были полностью удовлетворены.
Причиной этому может быть кризис в контроле над оказанием медицинских услуг со стороны регионального Минздрава. Его в 2021 году выявила проверка Министерства здравоохранения России. В числе прочих нарушений оказалось, что пациентов в свердловских больницах обследовали не в полной мере, не соблюдались схемы лечения, анамнез собирался с нарушениями. Например, в одном из медучреждений не правильно проводилась маршрутизация больных с острым инфарктом и острым нарушением мозгового кровообращения, а в большинстве случаев и вовсе недооценивалась тяжесть их состояния.